Фото: skelet-info.org
Петр Дыминский
— Перед Новоиспеченным годом вы вели переговоры с немецкой компанией German Pellets о вероятной продаже ФК Карпаты. Почему не удалось договориться?
— Слушайте, вот если бы у вас бывальщины деньги, вы бы купили сегодня футбольный клуб? В государстве, где билет стоит 1 евро? Где футболисты свыклись получать зарплату, как на Западе, а играть, как в Украине? В условиях, когда минимальная зарплата в Украине составляет возле 2000 гривен, о пенсии и вообще не говорим? И где стадион люд ходят на только на отдельные матчи? Вот в таких условиях вы бы приобрели клуб?
— А вы бы хотели продать клуб?
— Если честно — желал бы. Цена? В зависимости от того, кто хочет его приобрести и с какими намерениями. Так, в свое время я был готов отдать клуб за символическую гривну, но при условии, что Карпаты получат коллективную, акционерную конфигурацию собственности: по четверти акций в руках инвесторов, городской и областной воли, а также болельщиков. Такая модель была бы уникальной для Украины и дала бы положительный толчок для развития футбола в регионе. Однако дальше задекларированных намерений со сторонки власти дело не пошло, рассказывает Дыминский Главкому.
— И все-таки, наверное, если мы вам сейчас дадим миллион долларов, вас это не устроит.
— Клуб по влиятельности можно сопоставить с телеканалом. Клубы всегда были политической, имиджевой составляющей обладателя. Они никогда не были бизнесом. Это не тот уровень футбольных клубов, какой есть, например, в Англии, Испании. Вот буквально на днях была информация — это я для сравнения: самый дорогостоящий клуб в мире на сегодняшний день — китайский (“Гуанчжоу Эвергранд“), как ни удивительно. Три с половиной миллиарда долларов капитализация. Это клуб с той лиги, куда за 50000000 евро перешел Алекс Тейшейра. Помню, лет десять назад австралийский медиа-магнат Руперт Мердок желал купить Манчестер Юнайтед за полтора миллиарда долларов. Ему не реализовали. Сегодня Манчестер Юнайтед стоит 3,1 миллиарда. Барселона, Реал — это клубы, какие вообще не продаются, потому что это бизнес, эти клубы зарабатывают по 400-500 миллионов в год.
